Когда закрываешь глаза, окунаешься в удивительный мир звуков.
Я опускаю взгляд и слышу твои шаги за закрытой железной дверью: раз, два, скрежет замка и дальше можно не слушать. Дальше можно просто смотреть в твои глаза.

Глубокой ночью, когда весь город давно уже спит, я ухожу от вечно жужжащих машин внутри ресторана наружу и закрываю за собой дверь, чтобы эти ужасные звуки не портили то, что можно услышать лишь к четырём утра буднего дня в большом городе – всепоглощающую, объемную тишину. Тишину, наполненную своими звуками – машина, за квартал отсюда, шепот ветра, звонкий стук металла и мое тихое дыхание.

Закрывая глаза я вспоминаю детство – валяясь без сна на огромном жестком диване, я раскрывала окна нараспашку летом, и теплая ночь наполняла комнату звуками – слышно было, как на другом конце поселка трогается поезд, постепенно набирая обороты и громыхая мимо; отчетливо, будто это совсем рядом, были слышны машины на объездной дороге - ночью, они не чувствовали ограничений в скорости и пролетали безумно быстро. Кусты малины пришёптывались под моим окном и иногда можно было услышать, как падают на землю спелые желтые яблоки. Мой кот, привлеченный этими странными звуками, спрыгивал на забор с подоконника, и я вся замирала, пытаясь расслышать тихий ход его мягких лап – безуспешно. Убаюканная родными звуками, я всегда засыпала быстрее. Кажется, это и есть лучший рецепт для сна – вовсе не тишина успокаивает нас. Абсолютная тишина тревожна и ненормальна, а вот знакомая с раннего детства песня ночи – лучшая колыбельная.

Теперь, как и прежде, я бегу от бессонных ночей в тишине своей комнаты, и более всего мне нравится спать с тобой. Мы успокаиваемся почти всегда за полночь – город давно погружен во тьму, и сонно ворчит шинами по дороге редкий автомобиль, лишь тихий далекий звук и мягкий свет фар сквозь шторы напоминает, что мы не одни во всем мире. Касаясь тебя бедром, ощущаю родное тепло и приятную близость, закрывая глаза, слышу твое дыхание.  Мне слышно как влажно щелкают суставы, когда я ложусь удобнее, и как постепенно твое дыхание становится глубже и ровнее. Иногда можно уловить, как тихо и четко тикают мои часы, и шуршит твое одеяло на вдохе. Мне редко удавалось насладиться этими звуками сполна – странная атмосфера абсолютного доверия и тепла уносит меня в нежные и яркие сны.

Иногда эту комнату наполняют и другие звуки. Резкие и жесткие удары мурашками пробегают по моей спине и вынуждают сердце замирать. Наряду с моими перепутанными, неясными чувствами, твои эмоции видятся мне кристально чистыми. То, как просто они наполняют собой комнату – невероятное искусство, доступное тебе, наверное, в любой момент времени. Закрыв глаза я наполняюсь этим до краев – кровь бурлит внутри и что-то неприятное сжимается прямо в легких. Мне недоступна такая простая злость или ярость, я не умею злиться так сильно, но эти эмоции вливаются в меня без разрешения. Мне никогда не хотелось признавать существование такой силы – такого уровня, с которой мне не справится ничем, но доказательство столь явное игнорировать невозможно, даже отвернувшись и закрыв глаза. Тем страшнее осознавать, что, возможно, я сама вызвала часть этих эмоций.

Такие методы выхода эмоций для меня пока что недоступны, и я расправляюсь с этим по девичьи: наполняю ванную горячей водой, добавляю чего-нибудь ароматного и запрещаю себе думать. Когда становится совсем сложно, можно опуститься вниз, так чтобы вода заливалась в уши. Исчезают привычные звуки – возня соседки, шум машин на широкой дороге, хлопки двери этажом выше. Я слышу, как вода заливается в уши и паникующий мозг  уже не может думать ни о чем другом. Когда затылок касается дна ванной, слышно само сердце огромного дома – как струя воды наполняет ванную, и как потоки скользят по трубам вниз и вверх, шумя в голове. Люди и их мелкая возня не могут пробиться ко мне сквозь слой воды, но оставаясь наедине с собой, я слышу дыхание дома, большого неуклюже доброго монстра.

На самом деле, каждый из этих моментов был создан искусственно, мной, или тем, кто находится рядом. Бывает и по-другому. Бывает так, что я могу только слышать и больше ничего. Когда на мягкой постели мое горячее тело вдруг ощущает вершину удовольствия, дрожь странной судорогой пробегает повсюду, до самых кончиков пальцев, и, запертая в своем теле невероятными эмоциями, я могу только слышать: как мой стон смешивается с твоим, два сбивчивых дыхания и недовольный шепот простыни.

Все что остается в мире в этот самый момент – это наше дыхание и невозможное удовольствие внутри меня.

Не могу сказать точно, почему я снова пишу. Сейчас, скорее, для себя, но легко посвящаю это тебе. Никакая моя благодарность не восполнит и не даст тебе столько, сколько ты сам отдал мне за все это время.

Я вполне допускаю, что не всегда твоя доброта была продиктована желанием помочь. Возможно, иногда ты позволял мне много, чтобы посмотреть, воспользуюсь ли я ситуацией. И знаешь, по-моему, я всегда пользовалась. Даже когда смутно ощущала, что это причинит тебе, если не боль (милая моя Алёна, так ли ты дорога ему, чтобы он испытывал боль?), то чувство легкого опустошения. В то время, как я крала твою энергию, воровала улыбки и поцелуи, ты наполнял меня словно тонкий стеклянный сосуд – бережно и до краев. В итоге все во мне смешалось  и укладывается слоями – тонкими, цветными.

Сейчас я вижу себя отчетливее, чем, скажем два месяца назад. Гибкая элегантность  этих преобразований давно ощущалась где-то на дне, внутри. Только вчера это вечное «если бы мне сказали, что я буду чувствовать себя легким ветром и счастьем, лежа в твоей постели, я бы не поверила» переросло в «как на самом деле я изменилась, просто находясь рядом с тобою несколько месяцев». И действительно, я иду вперед намного медленнее, чем могла бы, но ощущаю это парадоксальней и глубже, чем ожидала. Такие мысли всегда настигают меня неожиданно.

Еду я в автобусе, наблюдаю за тем, как ты занимаешься (чертовски красивая спина) или расчесываю волосы утром – в голове что-то щелкает и я думаю. Думаю о том, как раньше я никогда не любила носить серьги, а теперь мечтаю еще о парочке, потому что моих явно недостаточно; о том, что раньше мне хотелось выглядеть как.. не могу сказать как, но чтобы меня хотели, а теперь, глядя в зеркало, ищу в своем виде простоту и аккуратность. Я виню себя за слишком долгий сон, когда можно было сделать столько важного! И вижу занятия спортом, даже минимальные, как источник радости и уверенности. Никогда прежде я не задумывалась о ценности каждого прожитого дня, и никогда не ставила себе целей на день. Все это теперь, легко сплетаясь с моей повседневностью, кажется таким простым и приятным. В привычках носить часы, не улыбаться против воли, искать ответы на все вопросы сначала в себе, чувствуется легкая небрежность, касание твоего влияния. Все это казалось невероятно сложным полгода назад и не трогает моих сил сейчас, только наполняет меня.

Возможно, сейчас тот самый момент осознания, когда: «Черт, мне же говорили, что нужно вот так, почему я не начала этого сразу? Почему нужно было получить по голове черенком граблей, чтобы начать двигаться дальше?». Глядя на тебя, я осознала сегодняшнее спокойствие внутри. (И было приятно чувствовать желание изложить это на бумагу, чтобы понять причины.) Что-то все еще горит и тихонько стучится о ребра, но, по сравнению со вчерашним огненным торнадо, это просто мелочи.

Так что же я сделала для этого спокойствия? На самом деле, самую малость. Сказала тебе правду. Ту, что так и вертелась на губах, обжигая страхом. И жила дальше с самого утра. Позволила привычкам утащить меня, и это сработало. Не помню откуда это, твоя  мысль или прочитанная где-то, но жить дальше – самый верный вариант, когда кажется, что все рушится. 

Проснувшись, я доверилась твоим словам «Придет время, и мы увидимся». Нет смысла ускорять этот процесс или готовиться к этому событию. Но есть что-то завораживающее в том, чтобы вести себя как обычно, встречать любое утро любого дня так же, как и всегда: смотреть результаты «Оскара», размышлять, какая рубашка лучше подходит к джинсам, составлять список дел на сегодня, решать, какая помада подойдет к выбранной рубашке, писать план на неделю и радоваться запаху шампуня.

Этот отрывок начинался как посвящение тебе, и благодарность за те чудеса, что мы смогли создать между нами двоими. Я писала его, не находясь под влиянием чего-либо, кроме желания поделиться радостью. Как хорошо, что я не могла закончить его вчера, когда так хотелось вновь писать о своей никчемности и пустоте. И весьма неожиданно заканчивать его сегодня, снова находясь на волне какой-то острой для меня ситуации, чувствуя, как проблемы идут на спад, и видя, как отваливаются надуманные.

Есть кое-что важное и необычное в этих моих «кризисах». В моменты душевного раздрая, оставленная наедине со своими мыслями, я начинаю чувствовать и видеть этот мир гораздо острее и выразительнее. Будто смещается фокус, и я перестаю зацикливаться на личных мелочах, видя лишь главные свои проблемы, в то же время, замечая самые мелкие детали этого чудесного мира.

Вчера, на пути домой, я впервые оторвала глаза от экрана, когда мы уже выезжали на трассу. Ночь давно легла покрывалом на низкие небеса, вывески дешевой гостиницы у дороги горели слишком ярко и неприятно. Мягко освещенная заправочная станция была абсолютно пуста. Мир погрузился в тишину и умиротворение. Дождь закончился, и слой льда теперь был покрыт водой – скользко и мерзко, странная погода.  Я вошла в здание заправки за бутылкой воды – снова забыла принять таблетки. Я чувствовала себя невероятно усталой и истощенной, не было во мне ни капли ярких эмоций, только тупая, ноющая боль внутри давила на ребра. Охранник внимательно следил за моими движениями, но в тепле помещения я чувствовала себя увереннее, чем на улице. Разговор брата с кассиром звучал будто фоном, а может он обращался ко мне,  не знаю. Протягивая бутылку воды, я смотрела только на свои руки, и чувство нереальной красоты происходящего накрыло прямо с головой. В искусственном свете ламп было видно, как мои бледные руки слегка подрагивали, когда я проверяла часы – половина десятого. Я тихо поблагодарила девушку, а она невнятно пожелала доброй дороги в ответ. Мне показалось, что именно так может начинаться апокалипсис – в полной беззвездной тьме, когда лужи покрывают лед вперемешку с грязным снегом, а усталая работница заправки, путаясь в словах, что-то говорит мне. И правда, пройдя сквозь стеклянные двери, я обнаружила картину еще более киношную и мрачную. Пара людей около грязной машины, слегка морозный воздух и громко хрустящий под ногами снег. Мне кажется, если бы мир замер в тот момент, или где-то южнее взорвалась атомная бомба или, быть может, в заправку влетел метеорит, я бы не испытала ни грамма удивления – атмосфера была подходящая. Невероятным образом этот привычный мир находил нити, ведущие прямо к моему сердцу, и, переплетаясь с моей апатией, рождал чувство умиротворения и спокойствия, не смотря на боль.

Картина, которую я видела столько раз, впервые дала мне столько вдохновения и спокойствия. Тогда я решила, что все сложится как нужно тогда, когда это будет необходимо. А сейчас следует просто идти дальше и смотреть вокруг внимательнее – этот мир прячет больше, чем видит каждый из нас.

Но о том, что скрывает за своей завесой повседневность, нужно говорить отдельно, и, возможно, очень долго.

Спасибо за то, что показал, как видеть больше. Спасибо, за подаренные минуты одиночества и верно заданные вопросы. За то, что делаешь меня взрослее, и шутливые драки на кровати, за игры с мячом и сладкие поцелуи в шею, за уверенность во мне и за мое умение реагировать спокойно. И за каждую строчку этого блога, благодарю тебя.
Искренне твоя, ilu. 

Мне хочется писать для тебя, но я не уверена, что у меня достаточно знаний. В голове так много мыслей, которыми хочется делиться. Кроме тебя, не с кем. Но нет ни одной темы, о которой я могла бы точно и осознанно рассказать достаточно, чтобы добраться до её сути. Перебирая свои записи, я нашла два исписанных мелким почерком листа в блокноте. Теперь-то у меня есть целый лист на эту тему и куча мыслей, а тогда я впервые серьезно задумалась о некоторой самодостаточности, и не в последнюю очередь благодаря его жестокости.

Внешнее безжалостное безразличие – отличная мотивация, хочу вам сказать. Когда понимаешь, что у тебя проблемы, и тот, кто спасает тебя обычно, сейчас не хочет тебе помогать, остаешься в тупике мыслей. И хорошо, если твой друг просто не хочет помогать. И просто ужасно, если при этом ты наблюдаешь его эмоции: его раздражает, что ты даже не пытаешься разобраться сама, ему этот факт несколько противен. Сильнее пинка я не припоминаю, хотя, он, конечно, был.

Разбор полетов занял минут тридцать от силы, но дал неплохие результаты – я обобщила все, что слышала, читала и до чего додумалась сама по теме «Что делать, если человек не оправдывает твоих ожиданий».  Список прост и удивительно очевиден.  Если ты такой же слабак, как и я, советую к прочтению. Особенно, когда кажется, что тебе что-то должны окружающие.

¾ Не жди чуда.

¾ Мирись с поражениями. И тут же устраняй и причину.

¾ Фильтруй сарказм – люди не всегда преследуют цель сделать тебе больно.

¾ Не жди, что кто-то тебя спасет, спасай себя сам (только в этом случае, кстати, люди с радостью тебе помогут).

¾ Вообще ничего не жди! Вернись к началу: самые приятные отношения – без обязательств. Ты не чувствуешь себя обязанным перед ним? И в чем же между вами разница?

¾ Самонадеянность – плохая штука. Страхуй себя по всем важным поводам. Уверенность так и достигается. Не знаешь – спроси, прочти, найди.

¾ Меняй отношение к чему-либо изнутри.

¾ Отказ и неудача – лучшие поводы для работы над собой, не упускай их как шансы изменить себя.

Мне странно писать такие вещи. Нет во мне достаточной компетентности и умения так преподнести, чтобы тебе хотелось запомнить.  Я, быть может, тысячу раз ошибаюсь, и все это – неправильно. Но помогает мне, и, надеюсь, спасет тебя, как и меня однажды.  

Я милашка, которую в детстве изо всех сил баловали родители. Теперь, если я не получаю, чего хочу сей же час, у меня просыпается желание топать ножкой, кричать и плакать от досады.  Избавиться от этого жуть как сложно – при постоянном использовании тезиса  «хочу, поэтому дай», сложно отказать себе в чем-либо. Сложно даже мириться с мыслью, что кто-то может сказать тебе «Нет» и без угрызений совести развернуться и пойти дальше. С отказами нужно научиться мириться. Своим любопытством необходимо управлять.  Тогда становится будто легче дышать. И даже гордость просыпается, когда можешь сказать себе «Мне это не нужно, я могу просто идти дальше и забыть».  

В конце концов, наши желания – и есть собственные стены, ограничивающие нас. 

Ты единственный, чье разочарование неминуемо ведет к тому, что я не хочу существовать. Стоит только мне уловить нотки недовольства или затаенный смешок, стоит только почувствовать себя под твоим прямы взглядом некомпетентной, глупой, недостаточно хорошенькой, наивной и ленивой, как желание жить исчезает в небытии. Хочется спускаться в ледяной подземный переход и исчезнуть, не оставив за собой ничего и так и не поднявшись наверх. Хочется споткнуться, пролететь два лестничных пролета и свернуть себе шею, так чтобы больше уже никогда не дышать. Хочется разбить себе голову о бетонные стены и захлебнуться собственной кровью. Никогда еще желание шагнуть с балкона не казалось мне таким.. понятным. Никогда раньше я не понимала людей, которые более не хотят оставаться здесь.  

Обостренное чувство ненужности и непригодности для чего-либо больно режет легкие и бьется пойманной птицей в голове. «Спустите меня с лестницы».  Я не выдержу еще и пары таких взглядов. Разрешите мне больше не  быть, кажется, я никогда с этими несуществующими проблемами не справлюсь.

Кажется, сама суть моего существования перестала быть чем-то важным. И для меня, и для окружающих. Как будто нет больше в мире людей, которые заметят мое внезапное отсутствие.

Ты помнишь? Все, что остается только здесь, вечно. И конечно, более никогда не существует.  

Есть что-то завораживающее в ночных городах. В том, как ускоряется движение, как свободнее становится дорога. В том, как ярко мигают вывески, потрескивают фонари на столбах. Снег, укутывающий дороги отражает оранжевый свет ламп, рассеивает мысли подобно успокоительному.

За шумом собственных мыслей я теряю урчание машины, забываюсь, и впервые за этот вечер падаю вниз, отпускаю улыбку, слезы смазывают огоньки за окном. Этот день – один из лучших за последний, долгий и напряженный год. Тепло близких, улыбка отца, забота брата, мягкая шерсть кошки под пальцами. Я забыла, как веселиться, но и как тосковать тоже. Лишь на несколько часов. Спохватываюсь, когда слеза капает вниз – холодные дорожки на щеках неумолимо выдадут меня родителям. Как объяснить им, почему я так глубоко несчастна в самый беззаботный день? Вытираю слезы рукавом и обещаю себе терпеть до родной кровати – там-то меня никто не увидит.

Комната встречает меня тишиной и ярким светом.

Впервые за долгое время я рыдаю так горько – навзрыд, бесконтрольно и не останавливаясь. Это толкает меня на неделю назад – я плакала чуть ли не каждый день, чувствуя себя брошенной по каждому поводу. Горло до боли сжимается, и я закрываю рот ладонью, чтобы не слышали соседи. Вытащите меня из этого дерьма. Сама я, кажется, не справлюсь. Где ты мой волшебник, моя опора и радость?

Словно услышав меня с того конца города – он пишет мне сообщение. Тоска и смутная боль туманят мозг, кажется, он впервые отказывает мне и я готова раствориться в воздухе, лишь бы это не было правдой. Снова пара каких-то глупых слов ранят меня похлеще триады оскорблений, я реву не в состоянии заткнуть себя.

И вот тут происходит самый неправильный разговор за все это время. Не стоило, наверное, вообще отвечать на его звонок, в состоянии, когда я даже всхлипывать не могу перестать. Но я беру трубку. Слова получаются тихими или не выходят совсем, говорить трудно, но очень хочется.

Он ведь снова спасет, да? А ты чертова бесполезность, не можешь разобраться сама с собой, с собственными чувствами. Это не он ранит тебя, это ты рвешь себя изнутри за слова, которые и трактовать-то можно по-разному.

Даже когда я просто рыдаю, он не сбрасывает. Я понимаю, что логичнее закончить разговор, привести себя в нормальное состояние и продолжить. Но эгоизм в который раз побеждает жалкое самосознание. Легче ведь принять помощь, чем мысль, что все мои страдания надуманы и невозможно глупы. Когда прихожу в состояние, достаточно нормальное, чтобы говорить, все, что остается – это желание уткнуться в его плечо и молча сидеть в тишине. Слабачка внутри озорно улыбается, когда я в третий раз спрашиваю, можно ли приехать.

Дальше – больше. И даже раньше. Снова возвращаемся в прошлое. Наверное, на месяц назад. Снова причиняю ему боль своей невнимательностью, нетерпением и нежеланием просто принять все, как есть. Накручиваю его слово за словом, весьма прямо требую правды, а когда получаю её: «Все идет к тому, что я тебе больше не нужен», падаю. А когда получаю, чувствую, как густой яд, пропитавший его слова, собирается между лопаток, холодным потом пробегает по телу и медленно капает с кончиков пальцев. Вот тогда, грудь действительно сковывает болью. Все, от самого основания шеи болит нудно и тягуче, сжимается все внутри, а легкие наоборот – рвет на части. Дыхание замирает, мозг на мгновение пуст. Боль впервые приходит такой концентрированной, такой ядовитой и горькой. Кажется, первый раз в жизни мне просто нечего сказать.

 И тогда же, в эту странную тихую ночь, впервые происходит кое-что еще. Я признаюсь в любви, и не получив подтверждения взаимности этих чувств, не испытываю в ней потребности. Сейчас, когда я просто вспоминаю это, меня накрывает глухое ликование – я, кажется, все же способна на любовь, слепую, дарующую, и совершенно не требующую ничего взамен.

Тем утром улицы накрыло чистым снегом. Вернулся свежий запах зимы и искрящегося счастья вокруг. 

Тем утром я снова была готова поверить в себя. 

Нас окружают чужие тайны. Есть ли что-то более незаметное и любопытное одновременно? Я не знаю. Представь себе обычное утро. Твоего обычного дня. Что ты видишь на самом деле каждый день? Мимо чего проходишь? Какие мысли мог бы услышать вокруг? Почему кто-то задерживает взгляд на тебе, видит ли он то же, что и ты сам?

 Я встаю нестерпимо рано, и у меня есть только пара причин, почему я поднимаюсь с постели в шесть и иду на занятия, даже если считаю их бесполезными или скучными. Мой кот лижет мне локти и трется мокрым носом о щеки. Клянусь, я бы заперла его на балконе и спала дальше! Но каждый раз, когда мне кажется, что я могу остаться в теплой постели, вспоминаю полумрак тихой комнаты и уверенный чуть хриплый со сна голос: «Если ты прогуляешь один раз, то потом будешь делать так постоянно». Дисциплина, думаю я, отключаю будильник и глажу в темноте мягкую шерсть кота. Щурясь от яркого света, умываюсь. Вопреки обыкновенной пустоте, в голове уже разбегаются мысли – что успеть за день обязательно, взять ли с собой ноутбук, успею я зайти домой перед работой, вернусь вечером или усну на чужой кровати. Планируй. Маленькие шаги в нужном направлении. Соблюдай план. Включай в план безделье и ерунду.

Ноутбук просыпается чуть позже меня, как раз когда готовится мой завтрак. Эта ворованная привычка радует меня.

Каждое утро мне приходит в голову что-нибудь из нашего, никому более не принадлежащего, и, конечно, больше не существующего. Одеваясь, стараюсь выглядеть проще, спокойнее.  Уходя, думаю, не пересечемся ли мы на морозном воздухе у входа в университет. Никогда не пересекаемся.

Шум вокруг забивается ватой в уши. Иду по коридорам, и мне кажется, я никогда не вижу их настоящими. В свою очередь,  никто не увидит их так, как я. Быть может, даже он. Что скрывают эти двери, переходы и лестницы? Сколько тайн, взглядов и слов?

Корю себя за несдержанность у лестницы на третий этаж. Эта самая лестница удобно скрывает от любопытных глаз. Всякий раз она молчит о том, как я, будто птица в клетке оказалась запертой между ним и стеной. Могу поспорить, сердце мое тогда выпрыгивало из груди, а щеки заалели. Но я помню только глаза напротив. Только крепкие руки рядом. Счастье, иметь возможность отобрать пять минут времени. Мягкие губы. Теплый голос. Глаза почти зеленые. Эта тайна, которая останется со мной. Во мне. Как, например, моя рука, мягко скользящая по его бедру, слишком высоко, так, что он отчитывает меня, как ребенка. Я, удовлетворенная результатом (вот бы проверить еще раз!), больше так не делаю. Этот тесный, душный кабинет я полюбила только за то, что можно сидеть рядом. Этот кабинет я возненавидела за слезы слабости и его удивленный взгляд. Сейчас я должна сесть одна. Пусть кто-то подсаживается сам. Только не тот, кому я действительно буду рада. Это место стало сосредоточением столького вранья и такой откровенной правды, что это не отмыть от его стен, не проветрить – оно весит в воздухе, сколько не задерживай дыхание.  Лишь вдыхаю глубже, когда его невидящий взгляд скользит мимо, будто на моем месте пусто. Замираю на миг, когда перехватываю его взгляд в коридоре. Как много говорят наши глаза. Хорошо, что мало кто в них смотрит.

Коридор с узкой лестницей и светлым окном. На улице мягкий снег.  В тишине огромного корпуса мы были словно одни. Недоступная для понимая магия взглядов, дыхания, мыслей. Никто не ворвется в этот мир, пока мы здесь. То, что создают люди своим присутствием неповторимо и вечно. Вечно более никогда не существует.

Как «люблю тебя» в темной комнате, на мягкой постели, совсем перед сном, когда мысли уже путаются, а глаза закрываются. С тех пор спать с ним всегда тепло.

С тех пор ладони горят от возможности идти рядом, находиться в одном кабинете, дышать одним воздухом и не иметь права касаться. Не иметь права даже задержать взгляд или потереться носом о плечо украдкой. Вдохнуть мягкий свежий запах, который невозможно запомнить, по которому тоскует что-то внутри ежечасно.

Только знать, что где-то в этом огромном шумном городе есть пара мест, которые скроют наши поцелуи ото всех.

Обо всем и ни о чем ~

Не то чтобы я действительно нуждалась в блоге, но руки постоянно просят писать что-нибудь, а моя любовь к русскому языку и литературе страдает в рамках технической специальности.

Хочется общаться с людьми, имея некоторую анонимность, в то же время с правом открываться по-новому полностью. Я не страдаю любовью к большим постам, но в рамках twitter.com чувствую себя как в душной комнатке – меня очень хорошо видно, слышно, а выразить всю полноту мысли не получается. Здесь возникает идея ведения блога, только непонятно – хороша она или нет? Сочту это за каприз и эксперимент.

Я человек без особых увлечений, а потому не стану ограничивать тематику блога. Больше разнообразия – легче быть собой.

Пока не совсем разобралась, что здесь к чему, и чем интересный можно заполнить блог. Если ты читаешь это, то, будь добр - помоги мне: скинь ссылки на интересные, популярные блоги, не зависимо от их тематики.

Смущена розовостью собственного дизайна.